Революция требует борьбы и наступательных действий с использованием всего имеющегося в распоряжении оружия, если более не хочешь оставлять правящим кругам лазейку для спасения системы. При использовании законных средств всегда одержат верх те, в чьих руках находится закон. Если хочешь поменять закон, то должно овладеть им, а это возможно только насильственным путем.

Рихард Шерингер

На каком-то мрачном вокзале следует сесть в поезд - все равно будучи националистом или большевиком, революционером или солдатом, находясь на службе подозрительных умов или теорий - спрашивается только, как далеко хочешь ехать.

Эрнст Юнгер

Рихард Шерингер родился 13 сентября 1904 года в Аахене. Он был сыном прусского кадрового офицера и дочери баварского помещика. После частных переездов семья только в 1913 году осела в Кобленце. Отец погиб 17 февраля во Франции, будучи командиром батальона. Из-за оккупации рейнской области и района Кобленца державами-победительницами Шерингер вырос в атмосфере, пропитанной национализмом. Впрочем , по соседству жил Курт Тиллессен, член террористической организации "Консул" и убийца политика - коллаборциониста Эрцбергера. В 16 лет Шерингер стал общаться с правыми. Участвуя в празднике летнего солнцестояния на реке Мозель, он слушал речь фёлькиш - агитатора Рейнхольда Вулле. Ключевым событием в его жизни стал неправомочный приговор, вынесенный французским судом осенью 1922 года, который приговорил его к 500 маркам денежного штрафа и двум месяцам заключения. Гимназист теперь присоединился к сопротивлению против рейнских сепаратистов. В январе 1923 года Шерингер принял участие в нападении на типографию Гуттенберга, работавшую на сепаратистов, чем отмечено его прямое участие в активном сопротивлении французам.

После того как Шерингер принял участие в разрушении цеха ненавистной типографии Гутенберга, он должен был скрываться у родственников в Берлине. Из-за этой акции он был заочно приговорен к 10 годам принудительных работ. Вполне закономерно, что в Берлине он вступил в созданное на базе "Консула" военизированное объединение "Олимпия". Уровень его тогдашнего образования все же казался Шерингеру недостаточным, и летом в Кюстрине он поступил на курсы "Черного рейсхвера", нелегального объединения резервистов. Его командиры Бухрукер, Штеннес и Феме-Шульс преследовали все же свои цепи и 1 октября 1923 года устроили путч против ненавистной республики. Напрасно путчисты надеялись на установлении национальной военной диктатуры во главе с генералом фон Сектом. В этом путче Бухрукера принимал участие и доброволец Шерингер. Из фиаско под Кюстрином и еще в большей степени из провалившегося путча Гитлера и Людендорфа в Мюнхене он сделал вывод , что национальная революция возможна только при поддержке рейхсвера, но никак ни против него.

После сдачи экзамена на аттестат зрелости весной 1924 года Рихард Шерингер был зачислен в пятый артиллерийский полк в Ульме как кандидат на офицерский чин. Здесь он познакомился со своими товарищами Хансом Людином и Хансом Вендом. за день до принесения присяги республике весь казарменный блок по инициативе Шлагетера пел песню Эрхарда "Свастика на стальном шлеме" - что весьма показательно для антиреспубликанских настроений в армии. После длительной подготовки 1 февраля 1928 года он получил чин лейтенанта. Этому предшествовало интенсивное знакомство с фронтовым опытом и новым национализмом Эрнста Юнгера, Франца Шаувекера и Вернера Боимельбурга. Молодой офицер видел в рейхсвере не полицейские войска для подавления беспорядков, но, по его мнению, он должен был стать во главе народного подъема против Веймара и Версаля.

В январе 1929 года были установлена контакты с другими офицерами, такими как Рихтхофен (позднее ставший командиром легиона "Кондор") и Иешоннек (позднее начальник люфтваффе). По совету Рихтхофена заговорщики зафиксировали свои цели в письменном виде, чтобы создать прочную организационную структуру. Будучи доверенными людьми в воинских частях, активисты должны были подбить армию на путч против республики. После совершения национальной революции рейхсвер мыслился как основа для создания будущей народной армии. И все же недоставало широкого массового народного движения и не хватило единого лидера. Переговоры с союзом фронтовиков "Стальной шлем" окончательно закончились неудачей в июле, и Людин задействовал контакты в НСДАП. Заговорщики намеревались создать в армии сеть национал-социалистических ячеек, который в момент национал-социалистического восстания равным образом должны были нанести удар. На пути к достижению этой цели стоял официальный курс Гитлера на ведение легальной деятельности. И все же в октябре 1929 года шефу СА Пфефферу удалось получить от Гитлера зеленый свет на создание ячеек в армии. С Пфеффером сотрудничали молодые офицеры, возглавляемые Вильгельмом Вайсом, шефом отдела в редакции "Фелькишер Беобахтер" и бывшим соратником Эрнста Юнкера. Командир СА яростно выступил против курса Гитлера на ведение легальной деятельности и заявил, что он не намерен поседеть, ожидая следующего путча. В то время, как заговорщики создавали ячейки , они также хотели привлечь к национальному делу высших офицеров. Уже в декабре рейхсвер был взят под подозрение , и следственная комиссия раскрыла замыслы Шпрингера и его товарищей. Следствием была настоящая НС-истерия в рейхсвере, которая вынудила прекратить их всякую деятельность.

10 марта 1933 Людин, Шерингер и уже выполнявший обязанности лидера СА фон Кассиля Венд были арестованы. Им вменялась в вину подготовка путча. Тогдашний судебный следователь Браун после 1933 года по настоянию Геббельса был уволен из военной юстиции. Напрасно командир полка полковник Людвиг Бек ходатайствовал за своих подчиненных. В берлинской тюрьме Моабит Шерингер встретил сидевших там террористов ландфолька Герберта Волка и Клауса Хайма, последний из которых на основании своего печального опыта предупреждал его насчет "болтуна" Гитлера. Шерингер использовал время предварительного заключения, чтобы обстоятельно познакомиться с текстами национал-социалистической идеологии, такими как "Майн кампф" и прессой радикальных издательств, а также с "Капиталом" Маркса. В первый раз к нему в голову пришла идея объединить национальное и социалистическое направления борьбы. Гитлер использовал процесс по делу о государственной измене в Лейпциге, чтобы воспрепятствовать запрету своей партии при помощи пресловутого обещания продолжить деятельность только легальными средствами. Обвиняемые, напротив, хотели выступить с пропагандой идей революционного и национального социализма. Они были ничем другим, кроме как пешками на шахматной доске Гитлера и не без основания чувствовали себя обманутыми.

Процесс закончился 7 ноября, и обвиняемые были приговорены к 18 месяцам тюремного заключения. Рейхспрезидент Гинденбург отказался помиловать молодых активистов. Находясь в заключении в Голльнове, Шерингер вел жаркие дискуссии со своими товарищами по несчастью - коммунистами во главе с Альфредом Куреллой. При этом он ссылался на революционный национал-социализм и на союз с СССР. Вместе с уже ушедшими от Гитлера Отто Штрассером в заключение его навещали берлинские командиры СА, недовольные курсом Гитлера на легальную деятельность.

В феврале 1931 года Шерингер смог получить отпуск и посетил гауляйтера Геббельса. Тот обнадежил его, предложив стать журналистом "Ангрифф" или занять место секретаря. Геббельс оказался очень любезным и так представил курс НСДАП: партия останется революционной, но использовать будет только законные методы борьбы. Но при действиях республики, выходящих за рамки закона, движение все же будет отвечать соответствующе. После взятия власти транспортная сеть, энергосистема и ключевые отрасли промышленности будут национализированы. Вместе в Мюнхен, Геббельс и Шерингер совершили поездку в Мюнхен, где Шерингер столкнулся с гораздо более умеренной позицией. Лидер СА Рем не хотел вести никакой борьбы с паркетными генералами рейхсвера, но невредимыми поставить их себе на службу после захвата власти. Гитлер рассказывал сказки о преодолении классовых против Версаля. Она никогда не завоюет на свою строну массы, так как она отказалась от социалистических пунктов своей программы. Гитлер хочет спасти немецкий капитализм, а немецкие капиталисты никогда не допустят революционной освободительной войны. "Мы знаем, что все слова о национальном освобождении при сохранении капиталистической системы являются ложью... Каждой солдат, который поддерживает в своей собственной стране капиталистическую систему , борется вследствие этого против освобождения немецкого народа...Деполитизированный солдат это креатура, это безвольный инструмент в руках правящего класса". Эта статья была впоследствие издана КПГ в виде брошюры и распространена тиражом 150 тысяч экземпляров.

Летом знаменитый арестант, получивший между тем право на отлучку , встретился с Эрнстом Никишем и с Рёмером. Последний вместе с Петелем подумывал над тем, чтобы силой освободить Шерингера. Рёмер хотел через через ААК завоевать на страну народной революции военные кадры СА и "Имперского флага". Опыт послевоенного времени (1918-1923гг) в достаточной мере показал, что левые не имеют шансов без поддержки военных.

Напрасно комитет Шерингера, в который входили Фейхтвангер, Тисс и Людвиг Ренн, высказывался за его освобождение. В декабре заключенный получил новый срок:2 года и 6 месяцев тюремного заключения, которые он должен был отбывать в Билефельде. В зале суда присутствовали Киппенбергер, а также помилованные Людин и Венд. Честь Шерингера не позволила ему вести закулисные переговоры с государственной адвокатурой и доносить на своих соратников- национал-социалистов, с которыми он общался в 1929 году, таких как Пфеффер Вайе. Он скорее был признался в том, что в Ульмере собирался стать мятежником в духе броненосца "Потемкин". "Мы ожидали, что НСДАП будет готовить немецкую революцию. Но, как оказалось, НСДАП это совершенно другое , что мы думали. Мы полагали , что НСДАП это национал-социалистическая немецкая рабочая партия. Но это оказалось не так. Она выражает интересы субъективно настроенных революционных слоев, которые сейчас под давлением пугающих их обстоятельств пришли в движение и ожидают от Гитлера улучшений. Но с Гитлером эти средние слои идут не вперед к новому общественному порядку, они идут назад. Это сам Гитлер ведет их назад. Поэтому он и его партия являются реакционными и враждебными рабочим. Так как что необходимо , чтобы преодолеть существующую систему контрибуций и платежей? Необходимо дать народу свободу в социальном плане. Надо устранить частную собственность на средства производства. Крупное землевладение, акционерные общества, фабрики, предприятия горнорудной отрасли и банки, короче, все важные предприятия необходимо сделать собственностью трудящихся. Вследствие своего курса на ведение деятельности только легальными средствами НСДАП оказалась неспособной к такому перевороту, который освободил бы Германию от оков Версальского договора и господства сотрудничающей с Западом крупной буржуазии. "Так как нынешняя ситуация такова , что если мы боремся за нашу сегодняшнюю "родину", мы боремся за капитализм, за Борсига, Круппа, Скларека и т.д. И мы говорим не о диктатуре революционного меньшинства подгоняющего себе большинство, но мы говорим о действии подавляющего большинства народа, которому нечего больше терять, против исчезающего меньшинства. Только после устранения господства капиталистического меньшинства возможно национальное освобождение. Национальное освобождение может быть достигнуто только на интернациональной основе вместе с мировым пролетариатом и угнетенными народами всей земли».

В 1932 году, выступая свидетелем, на процессе о ложных показаниях касательно обещания Гитлера вести деятельность только легальными средствами, он вновь призвал СА к борьбе против реакционной национал-социалистической верхушки. Гитлер постоянно опасается революционных акций и молит о прощении, так что он ни в коем случае не нарушал своего обещания.

КПГ провела 13 апреля 1932 года митинг солидарности с Шерингером в берлинском Дворце спорта, на котором лично выступил лидер партии Тельман. Центральный комитет компартии опубликовал заявление: "Все больше все крупные революционные движения вырывают из лагеря контреволюции настоящих борцов с горячим сердцем и искренним убеждениями, которые встают ряды борющихся масс. И не в последнюю очередь из лагеря солдат и молодых офицеров. Коммунисты Германии гордятся тем, что они ведут и ускоряют процесс перехода честных активистов и бунтарей из лагеря буржуазии на сторону пролетариата ради победы революции в Германии. Рабочему классу в отличие от буржуазии чуждо классовое чванство, но ему присуще мощное и непоколебимое классовое сознание, и он приветствует с искренним восхищением каждого, кто идет подлинным путем национального освобождения , без страха перед жертвами и трудностями".

В конце 1932 года рейхсканцлер фон Шлейхер заявил, что амнистия для политических заключенных не распространяется на Шерингера. После же захвата власти национал-социалистами новые хозяева постарались ля него. Шерингеру хотели дать руководящий пост в трудовой службе или в шлезвигском СА, чей лидер Хайнес уже требовал освобождения заключенного. В сентябре 1933 года по настоянию Ханса Людина и генерала фон Райхенду Шерингер наконец получил свободу. Но тем не менее он отказался от однозначного признания нового порядка и вернулся как сельский хозяин в Дюррнхоф возле Кёшинга в северной Баварии. В статьях для подпольной коммунистических прессы он, живя в пограничном районе, призывал ко второй революции. Из СССР его приглашали в эмиграцию в Москву, но в глазах Шерингера вопрос о революции в Германии играл решающее значение.

Чтобы осветить те мотивы, которые двигали "национал-коммунистическое" сопротивлением, следует процитировать из воззвания союза коммунистической молодежи: "Трудовая гитлеровская молодежь, молодые рабочие, состоящие в СА, в трудовой службе, в НСБО! Вы должны маршировать, исполненные "священного восхищения новой Германией". Государство сделало из вас источник рекрутов. Милитаризация и трудовая служба, милитаризация в СА, военно-прикладные виды спорта на предприятиях и в школах - все это принес Третий Рейх Гитлера и компании. Гитлер и Геринг умоляют Версаль о пощаде. Культивируется ненависть к СССР. И это наше национальное возражение? Родина, ради которой они превращают вас в рекрутов для будущего истребления народов, остается, испытывая муки голода, родиной банкиров и юнкеров, социальной тюрьмой, в которой заключена нация, родиной крупнейших капиталистических дельцов. Но мы, трудовая молодежь Германии, хотим знать, ради чего мы должны изучать военное дело и выступать в поход против Версаля. Мы хотим использовать всю нашу силу, наше воодушевление, чтобы построить страну, в которой бы настал конец социальному рабству. Где же выход из катастрофы, куда и как нам двигаться? Долой позорный Версальский договор! Это также является нашим лозунгом. Но лозунг "Долой Версаль!" это означает разобраться с врагом в своей собственной стране. Если мы боремся за Германию, то она должна быть нашей родиной, и фабрики должны принадлежать нам..." Лидер партии Эрнст Тельман сформулировал это подобным образом на нелегальном заседании ЦК в феврале 1933 года: "Мы должны продемонстрировать массам нашу программу как программу единственного выхода из бедности, нужды и угнетения, как программу социального и национального освобождения немецкого народа. Мы должны показать им, что мы являемся партией, которая через освобождение рабочего класса осуществит объединение нации, борясь с капиталистической системой вплоть до её уничтожения".

В 1934 году Шерингер принял деятельное участие в попытке организовать социалистическую оппозицию вне и внутри НСДАП. Образовывался единый национал-коммунистический фронт, начиная от левых национал-социалистов графа Ревентлова или Людина через кружок Никиша "Сопротивление" и группу Харро Шульце-Бойзена и Эрнста фон Заломона вплодь до ААК. В ходе этих попыток дело дошло до личной встречи с Эрнстом Юнгером в Госларе, которая переросла в дружбу на всю жизнь. За встречей на французской территории с ренегатами СА Штегманном и людьми Никиша Трёгером и Дрекселем ("В организационном отношении кружки сопротивления были самым сильным, что после разгрома вновь созданных коммунистических ячеек вообще имелось в наличии") последовал первый арест при обычной проверке, когда Шерингер смотрел в кинотеатре фильм "Ханс Вестмар".

В мае 1934 года непокорный национал-коммунист, который только что женился на своей подруге Марианне, вместе со специалистом по экономическому планированию Мейером принял участие в курсах руководства СА в Виллингене. Там присутствовали все явные лидеры группы Людина "Зюд-Вест", и они не были шокированы тем, что гости обходились при приветствии без возгласов "Хайль Гитлер". Когда Гитлер стал готовить уничтожение Рема и СА, Шерингер предсказывал Людину, что следующий удар будет по рейхсверу. Он открыто выступил за Вторую Революцию и объявил о демонстративном выступлении в Штутгарте 30 июня. Шерингер также должен быть там, но демонстрация была отменена из-за роковой конференции лидеров на Бад Висзее.

Устроенная Гитлером резня в СА обрекла планы мятежа на крушение. Шерингер, также приглашенный на Бад Висзее, избежал смерти только потому, что он был арестован как подозреваемый службой безопасности рейхсвера. И тем не менее остался в Германии, что революцию должны совершить внутренние силы, а не эмигрантские клики. Вскоре вновь были установлены контакты с Ремером и Киппенбергером. Людин продолжал играть свою двоичную игру и склонил все же Шерингера к созданию национал-революционных групп из эмигрантов в Швейцарии, чтобы оттуда распространить Вторую Революцию на рейх. Впоследствии контакты с эмигрантами-коммунистами прервались.

Летом 1935 года он предпринял круговую поездку, чтобы соорганизовать расколотое национал-революционное сопротивление. К несломленным Шерингер наряду с Никишем, Дрекселем и Ремером относил также Эрнста Юнгера. После разгрома группы Никиша в феврале 1937 года теперешний владелец наследственного крестьянского двора установил контакты с сестрами Шолль, которые благодаря нему испытали влияние социалистических идей дополнительно к исповедуемым им идеалам молодежи "бюндиш". Провал Никиша привел к тому, что в марте 1938 года он пришел к заключению, что только в случае возникновения тяжелого внешнеполитического кризиса возможно будет нанести решительный удар по диктатуре нацистов. Во время процесса Никиша, Шерингер освободил Дрекселя и Трегера от обвинения в контактах с ААК. После нового ареста вследствие доноса провокатора и допросов в рамках расследования деятельности сопротивления в августе 1939 года произошла перемена в связи с заключением договора между Гитлером и Сталиным.

Шерингер приветствовал заключение договора с Советским Союзом, благодаря которому старая мечта стала реальностью. Оба государства должны были выступить в поход против капитализма, Версаля и национального угнетения. Члены образовавшегося вокруг него в Ингольштадте кружка из коммунистов и старых членов ААК решили поступить на службу в вермахт. Без военных невозможна была никакая революция против Гилера, кроме того, хотелось получить в руки оружие. В сентябре 1939 года лейтенант Шерингер поступил на службу в артиллерийский полк 78-й пехотной дивизии. Командиром его батареи был, кстати, его старый товарищ Ганс Людин. Оба были рады тому, что снова они в "одной куче". Весной 1940 года Шерингер верил в победу Германии над капиталистическим Западом. Товарищи порицали его воинственный настрой, все же подозрительно быстро оказался он в боевой дивизии, а не в тылу. После французской компании, которую дивизия пережила в качестве соединения резерва, Шерингер выполнял функции уполномоченного по сельхозпоставкам и упорядочивал сельскохозяйственные отношения на своем участие.

Между тем произведенный обер-лейтенанты и ставший командиром батареи (Людин был отправлен в Словакию в качестве посла), Шерингер испытал глубокое потрясение, когда его дивизия весной 1941 года была направлена на восток и там поделала путь до ворот Москвы. Восточная компания казалась ему войной, направленной против национальных интересов немецкого народа. Он пережил тяжелый внутренний конфликт между верностью воинскому долгу и прокоммунистической ориентацией на Восток. Чувство товарищества и следование традициям делало дистанцирование тяжелым. С твердым осознанием, что поражение под Москвой является началом конца Гитлера, Шерингер выбил для себя в конце года "сельскохозяйственный отпуск". Ему разрешили это, так как, он как владелец наследственного двора должен был содержать шесть детей и два двора. Деятельность кружка в Ингольштадте была продолжена, чтобы внутри страны нанести удар по Гитлеру, пока для Германии не было слишком поздно. В 1943 году в связи с делом "Белой Розы" последовал новый арест, но уже вскоре после этого Шерингер работал как член жюри на профессиональных соревнованиях рейха. После новой командировки на фронт во время наступления в Арденнах группа Шерингера весной 1945 года установила контакты с военными в Ландсберге и Аусбурге. Здесь вокруг генерала танковых войск Фена образовалась группа сопротивления, которая хотела воспрепятствовать тому, что Гитлер после Европы еще и немецкий народ толкает в пропасть. Вооруженная борьба армии против господства нацистов должна была привлечь народные массы, и для этой цели кружок в Ингольштадте создал боевую группу, к которой присоединились также дезертиры вермахта. Но восстания все же не произошло - измученный народ хотел только поднимать белые флаги, и внезапное появление боеспособных частей дивизии СС "Викинг" и "Нибелунги" вынудило Шерингера скрываться в лесах. После того как сопротивление захватило власть в Кёшинге , он был взят в плен американцами и прошел через лагеря в Лагенценне и на Рейнвизене, где свирепствовал голод, пока его не отправили во французский Аттиши. Только в сентябре он получил свободу.

В октябре 1945 года американцы воспрепятствовали тому, чтобы Шерингер получил должность государственного секретаря в министерстве сельского хозяйства Баварии. Пи этом они указывали на его участие в активном сопротивлении в 1922-23 годах и заявили, что он является бывшим членом НСДАП. В следующем году он безуспешно баллотировался в ландтаг от КПГ, чтобы впоследствии посвятить себя коммунальной политике. План Маршалла нынешний член компартии вполне справедливо обозначил как американское средство создать витрину для Восточной Европы, чтобы подчинить ее своему влиянию. Экономическое чудо раскололо немецкий рабочий класс, и благодаря росту потребления ---- капиталистической эксплуатации более не было таким чувствительным для рабочих.

В конце 1949 года Шерингер принял участие в работе Всегерманского рабочего совещания о сельскому и лесному хозяйству, которое добивалось проведения общегерманской аграрной политики. Здесь он стал сотрудничать с Клаусом Хаймом и Куртом Фивегом, генеральным секретарем организации сельскохозяйственной помощи из ГДР. В Германии Аденауэра каждый немец, который выступал за политику национального нейтралитета, рассматривался как враг государства. Соответственно в 1954 году последовал арест Шерингера, так как он принимал участие в программе воссоединения 1952 года. Затем последовал процесс по запрету рабочего совещания в Верховном федеральном суде. Судьи затягивали процесс, ожидая запрета КПГ. В 1955 году Шерингер агитировал против перевооружения и организовал сопротивление крестьян против создания военных баз НАТО. Своей партии он рекомендовал ограничиться оказанием помощи в повседневной жизни, чтобы преодолеть недоверие населения, разжигаемое западными буржуазными средствами массовой информации. Напрасно Шерингер пытался, используя свою дружбу с Эрнстом фон Заломоном и Эрнстом Юнгером, вытащить последнего из политического резерва, свести с Людвигом Ренном и привлечь к подписанию протестного заявления против запрета КПГ.

В июле 1956 года Шерингер был приговорен к двум годам заключения, так как он выступал за воссоединение Германии. И все же он был освобожден от отбывания наказания из-за сердечного заболевания. Эрнст фон Заломон, также принимавший участие в движении за национальный нейтралитет, советовал ему: "Шерингер, оставайтесь в тюрьме. Важнее, что общественность видит, как умудренный опытом человек из-за такой ерунды сидит в тюрьме, чем идти на что-либо ради свободы, которую мы давно потеряли". За путешествием в Советский Союз , как раз находящийся в периоде "оттепели" десталинизации, в апреле 1958 года последовало условное осуждение на четыре года. В 1958 году коммунист опубликовал в издательстве "Ровольт" свою автобиографию, предисловие к которой написал фон Заломон.

Несмотря на все репрессии, Шерингер, выступая как коммунальный политик, добивался успехов и заседал постоянно в общинном совете. А далее он превратился в эксперта по сельскохозяйственным вопросам у западногерманских коммунистов. Еще раз он обратил на себя внимание в феврале 1967 года, когда с несколькими товарищами образовал инициативную группу для новой регистрации КПГ. Конечным результатом этих усилий было произошедшее год спустя образование ГКП, в котором Шерингер стал почетным председателем. В начале 80-х этот неудобный почетный вызвал скандал, когда он дал национал-революционному журналу "Вир зельбст" интервью о своей националистической интерпретации коммунизма. В августе 1892 года во время присуждения премии Гете города Франкфурта Эрнсту Юнгеру он пытался привлечь того к антинатовскому движению: "Если техника разрушения грозит уничтожить образ солдата, то солдат должен выступить, чтобы уничтожить технику разрушения. Только так можно защитить Родину, только так можно расчистить путь будущим поколениям в новое тысячелетие. Наши товарищи, генерал Бастиан, полковник Вебер, подполковник Мехтершаймер и многие другие солдаты поняли это... Товарищ Юнгер! Присоединяйтесь к нам. Призовите к штурму арсенала разрушения".

Несмотря на холодный дистанцированный отказ Юнгера, отношения с ним сохранялись вплоть до смерти Шерингера в марте 1986 года. Эрнст Юнгер попросил возложить на его могилу от себя венок с надписью "Старому другу".

Рихард Шапке, пер. с немецкого Игнатьева Андрея