От автора: Эта статья была написана мной в 1999 году и тогда же была опубликована в легендарной газете «Лимонка». На НБ-Портале публикуется в дополненном и исправленном варианте. Одновременно в 1999 году я работал над дипломной работой «Конфуцианство и легизм в политической истории Китая». Когда читаешь о таких титанах, к числу которых принадлежит главный герой этой статьи, наиболее очевидной становится ничтожество либеральной демократии с ее сопливой гуманистической демагогией. В свое время Константин Леонтьев писал, что «мы, русские, с нашими серо-европейскими, дрябло-буржуазными, подражательными идеалами, с нашим пьянством и бесхарактерностью, с нашим безверием и умственной робостью сделать какой-нибудь шаг беспримерный на современном Западе, стоим теперь между этими двумя пробужденными азиатскими мирами, между свирепо-государственным исполином Китая и глубоко мистическим чудищем Индии (…) Спасемся ли мы государственно и культурно? Заразимся ли мы столь несокрушимой в духе своем китайской государственностью и могучим, мистическим настроением Индии?» Интересно, что в конце 40 – начале 50-х годов даже строились планы объединения Китая и СССР в одно государство. Можно представить себе исполинскую империю, раскинувшуюся от полярных льдов до азиатских тропиков и занимающую более половины Евразийского материка. Конечно, звучит фантастически, но бывает так, что и самые смелые мечты сбываются…

Один из величайших деспотов в мировой истории Цинь Шихуанди, носивший первоначально имя Ин Чжэн, родился в 259 году до н.э. В 246 году ещё мальчиком он вступает на престол царства Цинь, одного из семи без конца воюющих между собой царств, на которые тогда был разделён Китай. К этому времени царство Цинь значительно усилилось, и прежде всего благодаря принятию в качестве государственной доктрины легизма, учения, которое называют законченной теорией восточного деспотизма. Кстати, хочу заметить, “библия легизма” - “Книга правителя области Шан” - была настольной книгой Мао Цзэдуна. Не мешало бы и национал-большевикам как людям принципиально ненавидящим гуманистическое сюсюканье познакомиться с этой классикой азиатского тоталитаризма.

Несколько слов об учении легистов. В центре внимания сторонников этого учения стоит деспот, чья власть ни чем не ограничена. Правитель для достижения своих целей издаёт законы (по латыни закон – lex, отсюда и название учения), перед которыми все подданные равны. Правитель в своей деятельности опирается на простой народ, борясь с зажравшейся наследственной бюрократией и аристократией, он продвигает талантливых выходцев из народа. Провинившиеся и недовольные выявляются с помощью тщательно разработанной системы слежки, наказания для них должны быть максимально жестокими. Главная цель правителя – сосредоточить все мысли народа на Едином – “земледелии и войне”, причём именно война всячески превозносится. “Если страна бедна и в то же время направляет свои усилия на войну… она несомненно станет могущественной”, - сказано в “Книге правителя области Шан”. Всё, что мешало такому сосредоточению – т.н. “шесть паразитов” - подлежало вытеснению из сознания людей. К числу этих “шести паразитов” относились человеколюбие, сыновняя почтительность, братская любовь и прочая ерунда, которой пичкали народ тогдашние китайские либералы и гуманисты вроде Конфуция и Лао-цзы. Один из основоположников легизма говорил, что если отец украдёт что-нибудь или совершит другое преступление, то сын, зная об этом, дожжен донести на отца. Неудивительно, что исследователи-китаеведы сравнивают легизм с советской идеологией времён Сталина.

Ин Чжэн, вступив на престол, сначала находился под опекой регента, но потом взял всю полноту власти в свои руки и показал себя достойным последователем учения легизма. Он завоёвывал остальные шесть китайских царств одно за другим, и в 221 году до н.э. после беспрерывных семнадцатилетних войн, в которых погибли сотни тысяч человек, стал правителем объединённого Китая. Тогда же он принял имя Цинь Шихуанди, что значит “первый император из династии Цинь”.

На первом этапе деятельности первым советником Ин Чжэна был Хань Фэй, чья судьбы весьма напоминает судьбу основоположника русского национал-большевизма Н. Устрялова. Уже в молодости Хань Фэй заинтересовался идеями легизма и стал их популяризатором, написал трактат «Хань Фэй-цзы». С восторгом прочитав этот трактат (китайский историк Сыма Цянь сообщает, что, ознакомившись с его текстом, он воскликнул: «Ради того чтобы встретиться с этим человеком и побродить с ним, я умер бы без сожаления»), Ин Чжэн пригласил мыслителя в свое царство и сделал своим приближенным. Однако вскоре Хань Фэй был оклеветан бывшим соучеником Ли Сы и погиб в маховике репрессий. Но тем не менее многие его рекомендации Ин Чжэн воплотил в жизнь (ср. судьбу самого Устрялова и судьбу его идей в сталинском СССР).

Создав великую империю, Цинь Шихуанди прежде всего позаботился о безопасности её границ. На севере Китаю угрожали кочевники-хунну, поэтому по приказу императора вдоль всей северной границы началось строительство оборонительного сооружения, получившего название Великая Китайская стена. Всего на строительстве стены работало 2 млн. человек: солдаты и рабы из военнопленных и преступников; умерших от непосильного труда, по преданию, замуровывали в стену. После завершения строительства Великая стена стала представлять из себя гигантское сооружение. Общая длина её была почти 4 тысячи километров, высота достигала 10 метров, а ширина была такова, что по ней могли проехать несколько повозок в ряд. Великая стена стала символом правления Цинь Шихуанди, точно так же, как символом сталинской эпохи стал Беломоро-Балтийский канал, до сих пор исправно служащий людям.

На юге Цинь Шихуанди вёл длительные войны с древневьетскими государствами Намвьет и Аулак. Так что когда в 1979 году китайская армия вторглась во Вьетнам, это было лишь продолжением исторической традиции.

Объединив страну, Цинь Шихуанди лишил власти и привилегий прежнюю китайскую аристократию. Все стали равными перед императором, в том числе и его ближайшие родственники, сыновья и братья. Как сообщают древние историки, “управляя подданными, он всецело распоряжался их жизнью и смертью”. Зато теперь человек из народа за заслуги мог получить любой пост, вплоть до самого высшего.

Следуя учению легизма, Цинь Шихуанди ввёл максимально жестокие наказания, из которых простая смертная казнь была самым лёгким. Обычными были следующие виды смертной казни: выламывание рёбер, разрыв колесницами, варка в большом котле, удушение, разрубание на части, разрубание пополам, четвертование, обезглавливание и после казни выставление головы на шесте в людных местах. Особо опасные преступления карались казнью не только виновного, но и всех его родственников в трёх поколениях, а учитывая, что семьи у китайцев были большие, эта мера часто касалась тысяч человек. Против жестоких мер выступили замшелые гуманисты-конфуцианцы. За это 460 из них мудрый Цинь Шихуанди повелел закопать живыми в землю, а их писанину по всей империи собрать и сжечь, что и было успешно сделано в 213 году до н.э.

Желая увековечить своё имя грандиозными стройками, Цинь Шихуанди заново отстроил столицу империи – город Сяньян. Сюда свозилось всё самое лучшее. Рядом с городом находился императорский дворец, который превосходил своим великолепием всё, что было построено ранее. О его размерах можно судить по тому, что главный зал дворца вмещал десять тысяч человек. Строили этот дворец 700 тысяч рабов. Помимо дворца вблизи столицы у Цинь Шихуанди было ещё более 600 дворцов, в которых он останавливался, разъезжая по всей стране, при этом ни в одном дворце он не задерживался более, чем на одну ночь.

Понимая, что после его смерти может всё рухнуть, Цинь Шихуанди мечтал о том, чтобы жить вечно и посылал в разные страны экспедиции на поиск эликсира бессмертия. Смерть же его оказалась какой-то несуразной. Как и всякий восточный правитель, Цинь Шихуанди имел гарем; всего у него было несколько тысяч наложниц. Одна из них и убила первого императора Китая, воткнув ему во время сна в ухо большую иглу. Это произошло в 210 году до н.э., когда Цинь Шихуанди было 48 лет. Предчувствия его сбылись: империю тут же начали сотрясать восстания, а сын-наследник его был малоопытным в делах управления и власть вскоре выпала из его рук. Однако после того как один из вождей восставших, крестьянин Лю Бан захватил власть и провозгласил себя императором, порядок был восстановлен, а основанная Лю Баном династия Хань правила более четырёхсот лет и продолжала многие традиции Цинь.

 Лимонка, №112