Национал-революционное крыло «консервативной революции» выделяется прежде всего своим акцентом на необходимость проведения революционных преобразований либеральной демократии Веймарской республики, а также довольно необычной для правых ориентацией на советский опыт. Если младоконсерваторы стремились по-новому обосновать консервативные ценности иерархии, корпоративной системы, авторитарного порядка, «фелькиш» хотели в наибольшей степени реализовать почвенно-народнические ценности, то национал-революционеры концентрировались непосредственно на методах достижения всей совокупности целей «консервативной революции». Поэтому порой довольно сложно отделить и идентифицировать феномены, относящиеся именно к национал-революционному направлению, ибо цели и методы на практике должны соответствовать друг другу. Среди деятелей национал-революционного направления имела место интенсивная дискуссия, обмен мнениями, в котором главные роли играли Э. Юнгер, Э. Никиш, Г. Штрассер, братья Заломон, Б. Узе, капитан Эрхард; мнения этих людей в среде представителей «консервативной революции» считались важными, и они во многом влияли на ее течение. Политическое влияние национал-революционеров было наименьшим в пределах «консервативной революции», но они создали особую атмосферу радикализма, который столь несвойствен немецкой политической культуре. В целом национал-революционное крыло занимало самые левые позиции, ибо в его состав органично входила экзотическая группа национал-большевиков, отличавшаяся редким сочетанием интегрального антикапитализма и революционного антидемократизма, готовностью к союзу с коммунистами и стремлением перенять советские методы с некоторой поправкой на Германию. Национал-большевизм представляла группа Э.Никиша «Сопротивление», также к национал-революционному крылу относились группа Г. Штрассера «Черный фронт», отчасти союзы «Викинг», «Вервольф», « Оберланд», даже в «Стальном шлеме» были активные сторонники национал-революционного направления.

Самую левую часть национал-революционного направления и «консервативной революции» в целом составлял национал-большевизм, которому, с одной стороны, была присуща радикально-антикапиталистическая, а с другой – просоветская фразеология. Встает вопрос: а как определить это направление, как левое или как правое? По точному выражению К. Зонтеймера, и национал-большевизм, и левый национал-социализм были проявлением «крайностей, которые сходятся, и тогда уже нет различий на правых и левых». Еще более точную формулировку придумал Гитлер, который говорил о «правых людях слева», когда речь шла о национальных тенденциях капитализма и социалистических тенденциях правых. Французский ученый Л.Дюпо совершенно справедливо писал, что обозначение «левые» в отношении национал-большевиков неприменимо, ибо то, что они настроены антикапиталистически, что они признавали и требовали «немецкого социализма» и примыкали к каммунистам, не делало их левыми. Идеология национал-большевизма - это экстремистское заострение «консервативной революции», правой по своему существу. Дюпо весьма удачно назвал национал- большевизм «пароксизмом правых сил».Будем считать, что у нас обозначение «левый» в отношении национал-большевиков употребляется исключительно исходя из простой политической топографии, вернее, из упрощения ее. Именно такого типа организацией был «Черный фронт» братьев Штрассеров; в пределах НСДАП «Черный фронт» и СА всерьез восприняли социалистические лозунги Гитлера, для которого всякие лозунги были ценны лишь настолько, насколько они укрепляли его собственную власть. Другое различие с Гитлером состояло в том, что Штрассеры понимали национал-социализм как антиимпериалистическое движение без претензий на господство над другими народами. Грегор Штрассер уповал на ликвидацию капитализма, связывая с этим помыслы о лучшем будущем: «Поворот, - писал он в 1932 г. , - произойдет в ближайшем будущем, так как великая антиимпериалистическая страсть, которая охватила весь народ, должна привести к преодолению либерализма и преобладанию нового мышления в экономике и отношении к государству». Такой радикальный антикапитализм не встретил, как известно, поддержки у Гитлера и Штрассером состоялись переговоры, в результате которых «Черный фронт» отошел от НСДАП.

Другая группировка национал-большевиков именовалась «Сопротивление», во главе ее стоял Эрнст Никиш. Она возникла в 1926г. как движение против Веймарской республики и западных влияний, за создание тотального национального государства с плановой экономикой. Целью Никиша являлось введение социализма в Германии, освобождение рабочего класса от ига капитализма и Версальской системы. Журнал Никиша «Сопротивление» имел эпиграфом слова Клаузевица: « Сопротивление- это такая деятельность, вследствие которой силы врага должны постоянно разрушаться в таких масштабах, что враг должен отказаться от своих целей».В 1930 г. Никиш опубликовал свою программу. В ней сначала было 6 пунктов немецкого протеста: против идей 1789 г., против индивидуализма, капитализма, марксизма, парламентаризма, против Запада как родины этих идей против варварского азиатского большевизма. Политическая часть программы состояла из следующих тезисов: обратиться лицом к Востоку и его позитивным ценностям, осуществить необходимый выход из мирового капиталистического хозяйства, организовать принудительное переселение из городов в деревню, создать предпосылки для крестьянской жизни, осуществить отказ от идеи гуманизма, отказаться от частной собственности, вместо нее воспитывать чувство долга и служения народу и государству.

Никиш и его товарищи во внешней политике призывали ориентироваться на СССР, ибо в большевиках Никиш видел образец для Германии и немецкого рабочего класса, но коммунистом Никиш не был. «Мы должны, - писал он,- провести полное отделение от Запада. Мы объявляем себя сторонниками законов и ценностей стран восточней Эльбы. В странах Запада к немцам относятся как к неполноценным, на Востоке же они – ведущая сила. Тем, чем был Рим для Запада, должен стать Потсдам для востока. Мировое господство всего римского прошло, на очереди – Восток». Всему западному Никиш противопоставлял прусско- славянский принцип организации, то есть социализм. Он писал: «Вашингтон означает господство недочеловеков и неполноценных. Москва же означает рождение нового ордена, нового дворянства». Подобная антизападная ориентация логически прямо вела к революционным установкам: «Германское возрождение требует взорвать весь западный порядок. Германия должна идти на союз со всеми, кто желает совершенного европейского порядка. Нужно поддерживать его как динамит против Европы», - писал Никиш в журнале «Сопротивление» в 1930 г. Единственная страна, на которую можно уповать, - это Советская Россия, полагал Никиш: «Революционная и социалистическая Германия в союзе с революционной Россией может победить буржуазный Запад. А затем национальное освобождение Германии от Версальского диктата послужит импульсом к мировой социалистической революции». Никиш считал, что соглашение с Москвой – это единственная возможность для Германии вырваться на волю. Если же Германия будет способствовать тому, чтобы уничтожить большевизм в Москве, она таким образом будет сама себе рыть яму. Большевизация Германии, полагал Никиш,- меньшее зло, чем национал-социализм. Будучи в 1932 г. в Москве, Никиш был поражен в разговоре с К. Радеком уверенностью последнего, что как только Гитлер придет к власти, он заключит соглашение со Сталиным. В брошюре «Гитлер- немецкий рок» Никиш представлял как раз иную точку зрения, в соответствии с которой Гитлер – демагог по своей сущности, а демагогия – составная часть демократического Запада, и настоящий западник. Нацизм, по Никишу, «чисто буржуазное явление, последний ядовитый цветок буржуазного мира, характеризующийся византизмом, поверхностным оптимизмом, дилетантизмом, господством и недостаточной трезвостью».

Группа «Сопротивление» объявила важнейшей целью создание тотального национального государства, введение планово экономики и осуществление тесного союза с СССР. Э.Никиш утверждал, что сталинское тоталитарное государство и есть олицетворение прусской идеи. Вслед за Шпенглером Никиш считал, что Пруссия была государством, в котором вообще не было частной жизни, безраздельно царил Левиафан, для которого ценной была только общность, а не индивидуализм, почему буржуа и ненавидят все прусское. Никиш делал абсолютно неожиданный вывод, что русский большевизм – это логическое завершение истории Пруссии как динамической, революционной силы, которая существовала в вечном состоянии бунта против Европы, римского католицизма, западного гуманизма, капитализма Лондона и Нью-Йорка. Никиш полагал: то обстоятельство, что Гитлер – буржуа, выходец с католического юга, - это злой рок немецкого национализма.

Совершенно ясно, что в таком виде национал-большевизм не мог рассчитывать на массовый успех, но сам факт появления этой разновидности «консервативной революции» говорит об общественных проблемах Веймарской республики. В нацистские времена Никиш сидел в лагерях, после войны обосновался в ГДР, занимался писательской деятельностью, в 1953 г. в качестве протеста против подавления рабочего восстания в ГДР 17 июня 1953 г. эмигрировал на Запад, оставил интересные мемуары.

Также весьма необычную ориентацию, близкую группе «Сопротивление», представляла собой «национал-коммунистическая» группа Г.Ноймана в КПГ. Этот короткий эпизод сотрудничества КПГ с правыми получил название «курс Шерингера», по фамилии лейтенанта рейхсвера, который в 1931 г. был уличен в сотрудничестве с нацистами, изгнан из рейхсвера и вступил в КПГ. Другие националистически ориентированные правые аристократы также примкнули к КПР: Людвиг Ренн, граф Стейнбок-Фермор, Б. фон Заломон, Бодо Узе и даже знаменитый вождь добровольцев Беппо Ремер. Впрочем, группа Ноймана была вскоре осуждена руководством КПГ, и в целом этот эпизод носил скорее тактический характер. Намерения Сталина с группой Ноймана были ясны, ибо в 1931 г. Сталин спросил вдруг у Ноймана: «Неужели вы не верите в то, что если в Германии к власти придут националисты, то они погрязнут исключительно в соперничестве с Западом, а мы тем временем будем иметь возможность спокойно строить социализм?». По указке из Москвы коммунисты в 1932-1934 гг. осуществляли свою политику внедрения в мелкую буржуазию, агрессивность которой стремились направить с СССР на Запад. Эта московская установка способствовала не только притоку новых сил в КПГ в период «курса Шерингера», но и процессу перехода из КПГ в НСДАП, коммунистическая печать об этих перебежниках писала как о «люмпен- пролетариате».

Национал-революционное крыло представляло собой самое радикальное течение внутри «консервативной революции», в нем все идеи последней были развиты наиболее последовательно. Повседневная работа национал- революционных групп заключалась в военно-патриотическом воспитании, организации шествий, праздников, пропаганде своих взглядов, привлечении молодежи на свою сторону. Массового влияния, как и другие группы «консервативной революции», они не смогли достичь и в большинстве своем после 1933 г. были без труда унифицированы нацистами.