1996 год. Август. Общежитие Харьковского Политехнического института. Комната №601. Постоянное облако дыма. Я каждый день там. С деньгами туго. Курим президент. Я и Рома. Отчаяние. Жара. Все мои инициативы пришли в тупик. Легитимная деятельность в партии Славянского Единства. Сухие, формалистские листовки. Тусклые газеты. Мир интриганов и неудачников. Кладбище амбиций. Хотел разорвать ткань этого серого мира. Уехать на войну. Из асфальта, бетона и газет, в горы, пламя, землю и кровь. Серое не пустило. В военкомате Белгорода заподозрили что я и Рома скрываемся от уголовного преследования. Мои слова, что мы не контрактники, а идеалисты еще больше их испугали.

В нелегальные формирования донского казачества; снова тупик. Серое не пускает. РНЕ обещали с этим помочь, но из руководства Славянского Единства сказали им, что мы агенты… Вот так. Агенты СБУ. Не доверять. РНЕшники после этого недели две водили за нос. Прямо, не отказали. Что произошло, я сам догадался. Тупик.

Собрался. Поехал в Москву. Разведать обстановку. Людей посмотреть. Может чего-то где-то склеить, собрать. Вернулся через двадцать дней. Тупик. Параноики, трусы, формалисты. Да и не знает меня никто. Надолго остановится негде.

Курим. Много. Иногда пьём.

Отчаяние. Жара. Лето. Царство плоти. Царство настоящего. Но где-то осень. Рядом наша осень. Волшебная пора тестостерона, революции и войны. Моя осень рядом. Царство потенциальности. Смертью и новой жизнью. Территория на краю. Она есть, чтобы говорить о том, что может быть. Она стрелка, указывающая куда-то, она маяк, говорящий о чём-то, но только не о себе. Метафизический сквозняк. Ветер, несущий запах terra incognita. Лето материально. Лето есть остров - здесь и сейчас. Оазис. Осень это дорога. Путь. Лето – стояние. Осень – восстание.

Однажды я поймал себя на том, что практически все мои периоды истории существуют в моём воображении в осеннем цвете. Франция после 1789-го и до империи. Россия после 17-го и до Сталина. Германия с 18-го по 33й. И наши девяностые, это была одна большая осень.

Царство потенциальности. Потенциальность всегда больше того, что в итоге происходит. Неизмеримо больше. Юноша всегда будет больше того, что бы не уместилось в его жизни.

Весна есть праздник гедонистов. Червей царствующих сейчас. Она потенциальна Летом. Царством плоти. Физики. Тела. Весна и Лето. Телесное рождение и телесный рассвет. Регионы профанов. Рождающихся один раз и живущих один раз.

Осень есть смерть плоти и рождение Духа. Рождение Ветра. Осень есть Весна для дважды рождённых. Зима есть царство небесное.

Моя Осень была рядом. Я чувствовал это.

Сентябрь. Вечером Рома вспомнил. Сказал, что сейчас принесет газету со статьей. Статья на него произвела особенное впечатление.

Совершенно случайным образом в обычной уличной газете всё оказалось исключительно символично. Все уместилось на одном листе. Бесконечное и простое как моя жизнь.

С одной стороны практически на всю страницу была свастика окруженная кольцом рун. Статья о символах. Оккультной подоплеке.

С другой стороны листа были фотографии молодых людей. Мертвых, молодых людей. Статья о RAF. Фракции Красной Армии.

История в своем абсолюте уместилась на одном листе. Черный холодный символ и юная пламенная кровь. Излучение. Восприятие. Восстание.

Юность и Вечность.
Миф и патроны.
Традиция и огонь.

Свастикой, рунами, молодыми лицами она уже сказала все. Можно было не читать. Я прочитал.

Облако дыма. Курим много. Отчаяние.

Статья была точкой в наших переживаниях. Готовился к этому и знал, все последние годы. Она сказала что все будет именно сейчас. Наступало время tat kreis, прямого действия.

Мысль о первом эпизоде родилась за столом. Я сказал что мы сделаем это 25-го сентября. Нападение на здание Краевого Народного РУХа Украины. Осиное гнездо наших противников. УРП, РУХ, УНА-УНСО. Все в одном здании.

Машина ждала нас за поворотом. Цель на Сумской. Центр Харькова. Движение на дороге большое в любое время суток.

Я ударил со двора. Рома со стороны улицы. С тротуара.

Врываться в тишину спящего города вот так, сапогом в двери, это прекрасно. Нарушать его размеренный ночной порядок заревом и разрывами в самом центре это есть верх экзистенции. Огонь бил изо всех окон. Оказалось, что там было полно людей.

Заложить что-то и уйти, это не то. У нас все было нагло и эстетично. Рома положил листовки в цветочную урну у двери. С двух сторон обошли здание. Стали. Каждый сделал по три броска. С первыми вспышками движение на дороге прекратилось. Приближающиеся справа и слева ударили по тормозам. Свист покрышек. Первые машины развернуло от такой резкости. Все застыли. Только фары горят и слышно как работают дворники. Моросит дождь и бушует пламя. Пройдя быстрым шагом до угла, мы сели в машину. У человека за рулем с нервами было все в порядке. Только тронулись попали на красный свет. Он спокойно подождал зеленого и поехал. Проехав метров пятьдесят-сто мы услышали что только сейчас одна за другой заводятся, трогаются все те кто стоял, ждал, смотрел.

Игорь Гаркавенко