Экономическая модель кастовой формации воинов

 

Описав в общих чертах, принцип базовой экономической модели, которую создаёт власть касты собственников, можно приступить к описанию экономической модели создаваемой другой кастой — воинами (кшатриями). Суть данного правящего класса заключается в обладании властью основанной на механизме насилия, те государстве. Поскольку государство, как таковое представляет из себя ни что иное, как машину организованного насилия. Но ведь общество, которое создаёт каста собственников то же обладает системой подавления. Соответственно должны быть там и свои «кшатрии». Но в структуре торговой цивилизации этот механизм лишается ключевой и ведущей функции, становясь лишь придатком, инструментом в руках правящей коллегии крупнейших собственников. С древности буржуазии требовались «кшатрии», но она не любила их, стараясь брать их откуда-нибудь со стороны. Зачастую во многих развитых республиках армия состояла из наёмников — поздние античные полисы, Карфаген. В древних Афинах уличную полицию комплектовали из рабов-скифов. Армии в большинстве республик состояли из ополчения граждан. Это не были кшатрии, несмотря на то, что они были вооружены и воевали, поскольку источником их существования была не война — в мирное время это были обычные крестьяне, ремесленники, торговцы. Именно складывание в большинстве республик вследствие их упадка, профессиональной касты военных, те кшатриев постоянно губило их. Рим обречён был превратиться в империю из республики, когда солдаты ополченцы из крестьян, в ходе военной реформы Гая Мария были заменены оплачиваемыми пролетариями (в римской терминологии:  пролетарии - потерявшие собственность жители городского дна), те теми же наёмниками.

Именно попытка не допустить к власти касту воинов в буржуазных обществах, привела к такому институту, как разделение властей. Разделить кшатриев — военных и бюрократию, на соперничающие группы, поставить их под контроль коллегиальных выборных буржуазных органов, вот в чём суть этой идеи. Хотя получалось это зачастую не всегда успешно. Всякая буржуазия и в древних и современных республиках всегда старается не дать касте воинов сложиться в отдельное замкнутое сословие и пресекает их претензии на основную власть.

Но бывали в древности, равно как и не так давно, общества и государства где каста воинов правила. Более того, она их  создавала.

Названия подобного типа систем многочисленны. Карл Маркс называл подобные формации  азиатским способом производства, другие историки классифицировали их, как восточные деспотии, раннефеодальные, или просто феодальные общества. Другие называли подобные государства тоталитарными, социалистическими. Но, несмотря на множество названий схожесть подобных социумов в одном — там правила каста воинов: военно-бюрократическое сословие, либо военно-феодальная знать. Основным стержнем подобных систем было отсутствие частной собственности, либо существование её в подавленном и подчинённом государству виде. А так же вне экономическое принуждение к труду основного производителя, те угрозой силового, либо административного наказания.

Отличительной же чертой социумов с подобной структурой была и есть неразрывная связь между  политической властью и собственностью, которые существовали там всегда неразрывно. Только принадлежность к государственной власти, либо феодальной аристократии даёт здесь право на распоряжение и пользование материальными ресурсами и благами. Утрата власти автоматически ведёт к утрате собственности и благ престижного потребления. Проще говоря, чиновник и феодал юридически не владеет, а лишь распоряжается собственностью делегированной ему вышестоящим по иерархии за службу. Причём чем бы он не распоряжался (землёй, зависимыми крестьянами,  государственным ведомством, армией  или казной и т.д).

Хотя и в государствах этого типа может встречаться достаточно развитая частная собственность и торговля. Но здесь она: если вообще не подавляется, то находится в очень большой зависимости от власти государства, либо военного сословия — юридически слабо защищена и существует под постоянной угрозой давления, образно говоря «силовых структур» и бюрократии. Естественно и частой угрозы экспроприации и вымогательства с их стороны. Вспомним хотя бы  печальную участь многих еврейских торговцев и ростовщиков в средние века.

Как же складывается подобная система?

Она естественно так же выделяется из изначального племенного общества.

Внутри древних родовых коллективов, нередко складывалась альтернативная система власти из банд молодых воинов во главе со своими вожаками. Это были своеобразные шайки, которые, пользуясь своей молодой силой и дерзостью, зачастую терроризировали односельчан, требуя себе неких больших благ и преференций. Кстати и в современных деревнях может случаться что-то похожее.

Поскольку такого института, как государство и милиция ещё не завелось, чтобы эту шайку обуздать, то она с течением времени превращались как бы в дополнительный институт власти внутри общины. И дальнейших путей развития её было два - либо эта банда всё-таки изгонялась односельчанами, как это бывало допустим с ватагами викингов, и уходила куда-нибудь странствовать и грабить. Или в условиях, когда такие шайки возникали повсеместно у соседних племён, эта ватага становилась нужна для защиты от подобных же шаек чужаков.

Именно тогда начиналась длинная полоса межплеменных войн и стычек, когда из общей массы выделялась наиболее сильная и сплочённая банда, с наиболее талантливым, властным и свирепым вожаком. Она естественно побеждала всех остальных, а кто-то заранее старался подчиниться и признать её первенство. Так возникала феодальная иерархия и такой институт, как государство. Зачастую подобные завоеватели вообще были этнически чужды покорённому населению, как например викинги в Киевской Руси, маньчжуры в Китае, ацтеки в Мезоамерике.

Так формируется военная знать, которая в ходе своей экспансии и потребности в эксплуатации покорённых территорий, вынуждена усложнять систему своего господства и складывается постепенно в упорядоченное государство. То есть, обзаводясь законодательством, регулярным налогообложением, и централизованной администрацией. В отличие от имущественных классов на которые неизбежно распадается общество, где правит власть собственности, кастовая формация воинов — это, прежде всего сословное государство. Поскольку элита здесь всегда неразрывно связана с институтом государства и без него не определяется.

Формация власти насилия, подобно другим общественным системам способна в своём развитии проходить разные циклы, а помимо того, переживать фазы взлёта и упадка. В крайностях своих фаз этот  тип цивилизации настолько полярно различается по своим характеристикам, что порою сложно за разными моделями социальных систем выявить, то что, несмотря на большую пестроту форм их объединяет один и тот же каркас — власть насилия. И соответственно элита в виде касты воинов. Кшатрий может представать в разных ипостасях - спесивого феодала, знатного аристократа, благородного рыцаря, так и чиновника, бюрократа — госслужащего (прожженного интригана и казнокрада, хотя и не всегда), - но, тем не менее, не менять своей сути. Иерархия: система ценностей, основанная на господстве и подчинении — это объединяющая их всех мораль.

И соответственно эпоха рыцарства — феодальная раздробленность, не есть следствие какой-то отдельной социально-экономической формации, а просто результат распада и кризиса централизованного государства, на пути сложения нового из феодального хаоса.

Подробнее проанализируем экономические особенности кастовой формации воинов. Политические надстройки её в виде государств, были многолики и непрестанно менялись с течением времени. Экономические же характеристики и признаки неизменно дублируются сквозь века и на разных континентах

Как уже упоминалось — суть её -  внеэкономическое принуждение к труду основного производителя. При этой модели экономики население живёт натуральным и полунатуральным хозяйством, торговля не развита или существенно ограничена. Денежному обмену порою сопутствует административное распределение продукта в виде натуральных раздач (пайки, карточки и т.д.). Ремесленники или производство работают не на рынок, а на заказ, чаще всего государственный.

А поскольку финансовая сфера здесь не развита, то и налоги с населения собирать нечем. По этому господствующий класс присваивает не налоги, а труд подданных, вынуждая его работать под угрозой наказания. В феодальной системе это называлось «барщина» - бесплатный труд на полях помещика. В условиях централизованного государства, система, как правило, не менялась, только аристократа порою заменял государственный чиновник.

Помимо работы на казённых полях крестьяне ещё широко привлекались для различных крупных гос работ, в виде временной повинности — строительство храмов, дворцов, усыпальниц, каналов, оборонительных сооружений и т.д. Зачастую и служба в войске выступала в качестве подобной же повинности. Причём государство порою достигало большой виртуозности в мобилизации больших человеческих масс, управлении и содержании их.

Памятниками подобной грандиозной организации массового труда до сих пор являются египетские пирамиды, Великая Китайская стена или, допустим, сеть речных каналов  в сталинском СССР.

Рабство же в его классическом понимании — человек частная собственность – в подобных системах не было широко распространено. Самые угнетённые слои — военнопленные и осуждённые преступники просто включались в социальную пирамиду государства на правах низших сословий. А в Османской империи из рабов даже комплектовалось регулярное войско — янычары и центральная администрация.

Вообще сословное деление в восточных обществах способно было к постоянному усложнению.

Даже крестьяне могли делиться там на множество отдельных сословных групп с разными правами и обязанностями. Допустим — крестьяне помещичьи, государственные, храмовые или монастырские, отдельно царские (принадлежащие лично правящей фамилии), военно-поселенческие и т.д. Вершину этой сословной пирамиды составляла, чаще всего военная знать и высшая бюрократия.

Карл Маркс, как уже упоминалось, называл подобную систему  азиатским способом производства. Хотя существовала она далеко не только в  Азии и вовсе не только в древности.

Не сложно заметить, что эта модель экономики, по всем параметрам напоминает социалистический строй, сложившийся в СССР. Особенно в период правления Сталина, эта  модель экономики достигла при нём своей классической завершённости. Историческая уникальность этого правителя заключается в том, что он вывел данную древнейшую и архаичную структуру общества совершенно на иной уровень, найдя возможность совместить её с современной, для того времени, индустрией и наукой.

И так же, как капитализм есть высшая стадия развития общественной формации собственности, начавшей свой путь ещё с античности, так и социализм советского образца есть высшая стадия развития формации касты воинов, существовавшей ещё в древнем Египте.

Действительно сталинский СССР — классическая форма восточной деспотии:

1.         Правление обожествляемого вождя.

2.         Военно-бюрократическая система управления обществом и экономикой

3.         Внеэкономический способ эксплуатации производителя — обязательный труд, (колхозный строй это та же барщина)

4.         Отсутствие товарного производства — исключительно госзаказ в промышленности и административное планирование.

 

Трудящийся в промышленности подобной экономики это скорее не наёмный рабочий, а некий солдат трудовой армии на содержании государства.

Вообще социализм, как экономическую модель характеризует принципиально иной закон  функционирования промышленности, нежели при капитализме.

Здесь государство изымает у населения преимущественно не налоги, а труд, возмещая ему за это некий прожиточный минимум, необходимый для воспроизведения рабочей силы. Изъятый труд аккумулируется в содержании крупных государственных предприятий, чаще всего военного и стратегического назначения. Поскольку чем более массовое предприятие, тем удобней централизованно руководить рабочей силой и изымать её труд.

Таким образом, при социализме промышленность получается неким наростом на обществе, «насосом», который откачивает на себя все ресурсы. Население при такой системе эксплуатации живёт в целом не богато, поскольку государство само не заинтересовано в существенном увеличении уровня жизни — это можно сделать только за счёт доли присваиваемой государством. Хотя надо признать, что и нищетой подобное существование тоже не назовешь, поскольку подобная система, мобилизуя колоссальные ресурсы способна и на содержание рабочей силы выделять не мало, как минимум, соблюдая некие нормы жилья и питания.

Хотя в периоды войн и кризисов подобная экономика может применять и более жестокие методы эксплуатации. «Ножницы» социалистической эксплуатации — изъятие принудительного труда в обмен на прожиточный минимум своего апогея достигают в системе сталинского ГУЛАГа. Поскольку труд заключённых (при Сталине это зачастую были, как на древнем востоке - военнопленные), есть самый жёсткий пример выжимания ресурсов из производителя. Эксплуатация насилием максимальна — воздаяние за труд минимально «Чтобы только было сил кайлом ворочать». Поэтому социалистические государства часто сравнивали с лагерями. Хотя положение трудящихся при социализме далеко не всегда было так ужасно, как зеков в ГУЛАГе, порою такая экономика могла обеспечивать достаточно сносный уровень жизни населению. Но принцип функционирования экономики и модель эксплуатации были аналогичны лагерному.

Специфика социалистических систем заключается и в том, что они экономически детерминируются на экспансию. Чтобы больше ресурсов вкладывать в экономику необходимо изымать труд у всё больших масс населения. Чем обширнее государство, тем более масштабные экономические проекты оно может воплощать. Завоевательная политика становится здесь экономическим фактором. Социалистические режимы всегда в потенции тяготеют к созданию гипер-государств по типу империй.

В заключение исследования экономики кастовой формации воинов необходимо отметить, что система социализма, как и в глубокой древности — Древний Египет, Китай, Персия, так и в новейшее время — СССР, Китай и другие социалистические государства, обладает достаточно большим запасом вариативности. И может колебаться от достаточно мягкой, когда в обществе существует достаточно развитый частный сектор, а, следовательно, и каста собственников, до предельно жёсткой, когда государство полностью стремиться поглотить собою всё общество, превращая его в некую гигантскую казарму.

В заключении можно сделать вывод о том, что социализм древнейшее явление. Появился он впервые, скорее всего, в древнем Египте, с объединением его в централизованное государство в третьем тысячелетии до нашей эры. Вообще следует признать, что правление касты воинов в истории охватывало гораздо большее количество людей и на протяжении более долгого исторического периода, чем история правления касты собственников. И никуда, социализм, скорее всего не исчезнет: с кризисом глобального капитализма именно социалистические — военно-бюрократические государства вновь начнут прогрессировать и охватывать своей властью человечество. Чему мы будем свидетелями в ближайшие десятилетия.

 

 

Экономическая модель культовой формации

 

Таким образом, выше были описаны две базовые экономические модели неразрывно связанные с господством двух правящих каст — воинов и собственников. В широком смысле данные системы можно назвать социализмом и капитализмом. Хотя история этих социально-экономических формаций гораздо древнее, чем последние несколько веков и уходит своими корнями одна в цивилизации древнего востока, другая в историю античности.

Но ведь каст не только две. Есть ещё одна — жрецы, гораздо более древняя, чем две другие и правившая раньше всех.

Жрецам присуща духовная власть — добровольное подчинение людей какой либо идее, обычаю или моральному авторитету. Возможна ли экономическая модель, базирующаяся на этих принципах.

Общества, где данная форма власти безраздельно господствовала в науке принято называть первобытными. Очевидно, что все древние и современные догосударственные - племенные объединения людей строят свою социальную систему на основе духовной власти. Старейшины, обожествляемые вожди (цари-жрецы) и культовые служители (знахари, колдуны, шаманы) правили здесь, поскольку современники добровольно им подчинялись. Стержень из власти держался на традиции, как правило,  окружённой сакральным и мифическим ореолом.

Какая же система экономических отношений может быть основана на добровольном подчинении личности коллективу и его обычаям? Не сложно догадаться — коммунистическая.

В первобытном коммунизме Маркс видел прообраз будущего идеального общества. Для него он вывел главный принцип экономических взаимоотношений — «От каждого по способности, каждому по потребности». Это и есть экономический принцип духовной власти, поскольку соблюдаться он может только в тех коллективах, где каждый сознательно и добровольно может ограничивать свои индивидуальные потребности в пользу общества.

А именно там, где индивид с энтузиазмом стремиться внести в общий котёл как можно больше для всех и взять как можно меньше лично для себя.

Интересы общности здесь, безусловно, доминируют над интересами личности, как бы растворяя её в себе. Естественно подобные принципы были вызваны к жизни вовсе не лёгкой и идиллической, близкой к природе жизнью древнейшего человека. Первобытное существование было острейшей и суровой борьбой за выживание - борьбой с природой, голодом, хищниками. Только осознание, впитанное с молоком матери, что только сплочённость коллектива есть гарантия выживания в нём отдельной личности, жёсткая, порою наверняка жестокая дисциплина внутри древних орд охотников, могла вообще сохранить человеческий род от исчезновения. Сила человеческого вида, лишённого больших клыков, костей, быстроты и силы животных заключалась только в солидарности.

Но только ли в догосударственных обществах соблюдались эти принципы? Существовали ли подобные объединения людей в рамках государств, а могут ли быть в наше время?

Пробежав беглым взглядом, по истории известных нам цивилизаций, можно отметить, что общины, структура которых зиждилась на принципах коммунистического общежития, существовали там всегда.

Прежде всего, это монашество в тех религиях, где оно присутствует. Затем к этому же типу можно отнести сектантские общины разных культов, порою малые этносы внутри больших классовых и сословных обществ, философские или творческие коммуны новейшего времени или, наконец, политические подполья с разветвленной налаженной сетью. Зачастую в древних обществах понятие подполье и секта могли совпадать.

Своеобразным прародителем всех этих замкнутых социумов с которого они заимствуют свою структуру является всё то же древнейшее племя — союз людей связанных кровным родством и духовной общностью во имя выживания и развития их коллектива. Естественно где-то может  выступать более важным кровное родство, как в этносах, где-то общие идеи или культ, как в сектах или подпольях.

Но самое интересное заключается в том, что древние племена вовсе не исчезли до конца, они и сейчас составляют основу любого из обществ. Просто племена превратились в современные семьи, распавшись на более мелкие социальные ячейки.

Любая семья, имеющая потомство, является, в принципе подобной же микрокоммуной, миниатюрным племенем и кровно-родственной общиной. Ведь даже самое крупное объединение людей первобытности, какое-нибудь крупное мегаплемя являлось просто большой разросшейся семьёй.

Духовная власть — подчинение авторитету родителей, а так же семейные обычаи, традиции и ритуалы (допустим празднование нового года), и культ предков (посещение могил умерших родственников), все эти рудиментарные проявления духовной власти присутствуют даже в современных маленьких семьях урбанистического ландшафта.

Ведь даже в религиозных общинах — там где духовная власть проявляет себя наибольшим образом вся иерархия строится, как подражание кровно-родственной. Верующие называют себя братьями и сёстрами, а своих духовных лидеров — отцами, патриархами.

Собственно упадок духовной власти жречества, с образованием классовых и сословных обществ идёт параллельно упадку семьи. Изначальные крупные племенные объединения с развитием современной цивилизации всё более дробятся на более мелкие родовые союзы — кланы, роды семьи, доходя почти до полного измельчания в рамках современной цивилизации — двое родителей и один ребёнок. Разрушение крупных родовых общностей приводит в упадок и духовную власть — она вырождается до рамок утилитарных развлечений и жреческую касту, которая становится всего лишь интеллектуальной обслугой других правящих слоёв.

Возможно, с деградацией духовной власти в современном постиндустриальном обществе связан такой большой рост психических расстройств, стрессов, наркомании, алкоголизма и прочих перверсий, которыми страдает сейчас человечество.

За десятки тысячелетий, которые правила человечеством жреческая каста она смогла свои инструменты духовной власти буквально вживить в сознание человека. Кризис жречества в последнюю эру привёл к кризису массового сознания. Потеря идейных ориентиров есть громадное насилие над человеческой психикой. Индивидуализм вообще не свойственен человеческому виду. Поэтому современная капиталистическая цивилизация, агрессивно навязывающая культ эгоизма и гедонизма жестоко травмирует сознание людей, разрушает архетипы коллективного бессознательного, что неизменно приводит к неосознанному стрессу, в состоянии которого живут массы людей в наше время, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мир современности безумен с точки зрения древнего человека абсолютно.

Какие же экономические свойства и особенности присущи экономике древних племён, замкнутых коммун, монашеских общин и т.д. Определённо можно сказать, что подобный способ производства и обмена является наиболее экономичным и рациональным. Это принцип всё тех же «ножниц» прибавочного продукта — добровольный, а, следовательно, мотивированный и эффективный труд создаёт максимальный прибавочный продукт, при минимальном его общинном потреблении. Почему же потребление будет минимально?

Да потому, что даже при отсутствии намеренно насаждаемого аскетизма в быту любых коммун отсутствует принцип престижного потребления. Статус и власть внутри подобной общности определяется не повышенными нормами потребления материальных благ. Поэтому автоматически отпадает необходимость в трате ресурсов на демонстрацию своего общественного статуса — не нужны не используемые жилые площади, дорогие машины, ювелирные изделия и прочие статусные игрушки престижного потребления, к которым стремится человек в других общественных системах. Любая коммуна, как более приспособляемый организм, всегда использует ресурсы более рационально и выживаемость её в суровых условиях выше, чем у других общественных систем. В гораздо большей степени она способна аккумулировать ресурсы на общие нужды.

Можно возразить, что и при воинской формации происходит подобная аккумуляция труда и ресурсов —  ножницы эксплуатации (максимальный труд, при минимальном потреблении).

Да но в условиях принуждения насилием приходится ещё содержать громадный штат надсмотрщиков и бюрократии, которые в значительной мере прожирают прибавочный продукт.

Государственная машина штука не дешевая.

При коммунистическом же общежитии, когда подобный труд доброволен - необходимость в содержании этого громоздкого непроизводящего штата отпадает. И избыточный продукт может направляться на общее благо коллектива — образование, медицину, досуг и прочие общеполезные блага.

Экономика коммунизма это экономика счастья. Традиция аскетизма и умеренности существовавшая всегда внутри жреческих (монашеских и культовых общин) так же производная от опыта коммунистического общежития. Чем скромнее образ жизни каждого члена коллектива, тем больше возможности в накоплении благ общностью в целом. Монашеский образ жизни — общие трапезы, проживание не в отдельных домах, а кельях это отражение экономической целесообразности.

На основании вышесказанного можно вывести принцип коммунистического общежития — чем выше элемент коммунизации быта любой общины, тем дешевле ей обходится содержание каждого отдельного её члена.

Суть коммунизма — интенсификация коллективного производства, при минимализации индивидуального потребления.

В отличие от экономики формации собственников — капитализма, которая стремится всегда к экспансии и безграничному росту, для коммун основанных на духовной власти характерна экономика равновесия. Достигая определённого баланса с ландшафтом и окружающей средой, она замирает и может так существовать века без существенных трансформаций. Пример тому — история многих изолированных племён или храмовых общин, монастырей. Они поддерживали свою микросоциальную среду порою веками. Накапливая при этом значительные культурные, а в случае с монастырями и научные достижения.

В условиях глобальных проблем современной цивилизации — экологических, экономических, демографических — тип экономики замкнутых коммун представляется, во многом, способом решения этих проблем. Только они могут обеспечить такую форму существования человеческой цивилизации, когда она достигнет баланса с окружающей средой, а не будет её разрушать.

Человечество неизбежно в финале вынуждено будет прибегнуть к подобной форме самоорганизации. Главное, что бы это случилось до, а не уже после грандиозных катастроф и катаклизмов, под воздействием общего разума человечества, а не в нуждах выживания.

Критики могут возразить, что подобная система застойна и не способна к динамичному развитию.

Но вряд ли эту формацию можно считать застойной, просто развитие в ней представлено несколько в ином ключе. Ведь именно в храмовых и монастырских общинах в течение веков сохранялись знания, делались научные открытия, причём в фундаментальных сферах — химии, физике, астрономии, медицине. Открытия сделанные древними жрецами Шумера, Египта, Китая лежат в основе прогресса человечества. Наука, оторванная от необходимости её обязательного утилитарного применения и взятая за самоценность, может достичь небывалых теоретических высот. А главное жреческой касте никогда бы и в голову не пришло употреблять высокие знания и гениальные достижения человеческого ума, для массовых убийств — то, к чему всегда стремится каста воинов (отравляющие газы и смертоносные бактерии, механические чудовища и ядерное пламя, способное уничтожать города), появление всего этого разнообразия. Следствие утилитарного применения науки кастой воинов.

В заключение следует отметить, что у столь совершенной социальной модели, которая создаёт жреческая каста имеется один существенный недостаток — она не может распространяться на всех людей. И в этом одно из главнейших открытий теории  кастового коммунизма. Коммунизм, как тип общества не для всех, по определению.

Данная система действует только тогда, когда сильна духовная власть, скрепляющая общины те энтузиазм и добровольное желание трудиться на общее благо. Когда моральный фактор пропадает или угасает — система рушится.

Возникает вопрос — куда девать людей, которые добровольно не захотят подчиняться общим правилам, а такие будут всегда. Наказывать и принуждать их нельзя поскольку это полностью изменит суть общества — духовная власть автоматически испарится.

Их можно, только как в племенной древности — куда-то изгнать, в данном случае в другие системы, где действуют иные правила и другие формы власти. Таким образом, установление всемирного коммунизма неизбежно приведёт к возникновению кастового общества, где главенствовать будут жреческие общины, те же кто не вписываются в них будут проживать в отдельных разграниченных социумах с иными правилами. Победа идей абсолютного равенства, диалектически приведёт к обществу тотального разграничения и неравенства, где каждая каста будет жить своей раздельной духовной социальной и экономической жизнью под контролем жречества.

Хорошо это или плохо - вопрос философский. Карл Маркс был прав - коммунизм действительно неизбежно наступит на всей земле. Но только представлять собой он будет не лучезарную идиллию, а кастовый строй — необходимость для общего выживания человечества.